в начале было слово. и слово было в творительном падеже
...и пусть меня не упрекают в том, что я не пыталась перевернуть мир вверх дном, спасти никому не нужную душу, пролить свет в чье-то сердце, смотреть на жизнь позитивно и дождаться рассвета. Я дождалась сотен рассветов - один за другим, непохожих один на другой, в последствии мои глаза так устали, что перестали различать ньюансы, стали видеть дискретно - день-ночь, свет-тьма. Ожидание рассвета превратилось с изнурительную тяжбу за право жить, где адвокатам платят мало, а поэтому рассчитывать можно только на их честь. Ожидание рассветов превратилось во вредную привычку, повинуясь которой выжимаешь себя до конца только ради того чтобы увидеть блеклое зарево.
Я старалась как могла. Я не могла удержаться на месте.
теперь у меня просто нет сил сняться с этого места. я прилипла, я завязла, у меня нет никаких ценностей, которые стоило бы отстаивать, все, что я когда-либо отставивала не стоит и выеденного яйца - я отстаивала лишь своё право на инакомыслие, одним словом, право на отстаивание. Был какой-то азарт. теперь мне все больше намекают, что такой азарт - вещь неприличная, надо держать язык за зубами. Сомневающихся просят помолчать в тряпочку.
были же времена - можно было забежать в университет, радуясь чувству новизны и даже какому-то академическому лоску, потом с разбегу прыгнуть в богемную остановку академии и ехать в полудреме в троллейбусе, распространяя тонкий запах скипидара. Можно было думать и гадать. как интересно у всех все складывается, мысленно писать неведомые миру истории. изредка сливать позитив в дневник (изредка - чтоб не захлебнулись) и бежать на встречу приключениям. Можно было с легкостью принимать подарки судьбы, как бы зная, что если бы их не было, жизнь не сильно бы изменилась. Можно было мечтать, что все встанет на свои места, и в общем и целом, всё - не зря. И мы им еще покажем.
раньше казалось, что все, что повторяется, повторяется в каком-то особом, новом ключе и, конечно же, приоткрывает мне глаза на скрытые способности.
теперь все эти повторения кажуться тупиками-тупиками-тупиками, вкоторый меня загоняют, пытаясь в очередной раз напомнить мне, что ничего не выйдет.
Что все мои извилины ведут в одно и то же место, что все срабатывает именно так, как этого стоило ожидать, что все мечты - это просто какие-то вялые неинтересные козявки, которые я могу лениво подцепить мизинцем левой ноги. а могу не подцепить - все равно от этого ничего не изменится.
Я старалась как могла. Я не могла удержаться на месте.
теперь у меня просто нет сил сняться с этого места. я прилипла, я завязла, у меня нет никаких ценностей, которые стоило бы отстаивать, все, что я когда-либо отставивала не стоит и выеденного яйца - я отстаивала лишь своё право на инакомыслие, одним словом, право на отстаивание. Был какой-то азарт. теперь мне все больше намекают, что такой азарт - вещь неприличная, надо держать язык за зубами. Сомневающихся просят помолчать в тряпочку.
были же времена - можно было забежать в университет, радуясь чувству новизны и даже какому-то академическому лоску, потом с разбегу прыгнуть в богемную остановку академии и ехать в полудреме в троллейбусе, распространяя тонкий запах скипидара. Можно было думать и гадать. как интересно у всех все складывается, мысленно писать неведомые миру истории. изредка сливать позитив в дневник (изредка - чтоб не захлебнулись) и бежать на встречу приключениям. Можно было с легкостью принимать подарки судьбы, как бы зная, что если бы их не было, жизнь не сильно бы изменилась. Можно было мечтать, что все встанет на свои места, и в общем и целом, всё - не зря. И мы им еще покажем.
раньше казалось, что все, что повторяется, повторяется в каком-то особом, новом ключе и, конечно же, приоткрывает мне глаза на скрытые способности.
теперь все эти повторения кажуться тупиками-тупиками-тупиками, вкоторый меня загоняют, пытаясь в очередной раз напомнить мне, что ничего не выйдет.
Что все мои извилины ведут в одно и то же место, что все срабатывает именно так, как этого стоило ожидать, что все мечты - это просто какие-то вялые неинтересные козявки, которые я могу лениво подцепить мизинцем левой ноги. а могу не подцепить - все равно от этого ничего не изменится.