в начале было слово. и слово было в творительном падеже
Со мной всe в порядке,меня накормили ибуметином и конфетками,я ночую в безопасном месте в иманте,в хорошей компании,которая выражает уверенностъ в моей жизнеспособности.были проблемы с логином с могильника.если вы волновались,можете бросить это неблагодарное занятие
)
подробности-для садомазохистов
Вчера дневниковцы позвали меня на пляж. Что ж, затея немудреная и забавная. Болдерая встретила нас ритмическими зарисовками неких барабанщиков с одной стороны, а сдругой стороны - видом анонимного алкоголика, которых валялся в кустах, опеременно справляя нужду. Живописное место. Через какое-то вреям к нам со Спринтером, Медведем и Инграмом присоединилась довольная жизнью Наркомания, мы общались, купались, мерзли, сохли, играли в волейбол, ели инграмовские бутерброды с "топленым" маслом, "плавленым" сыром и "потным" сервеладом, обсуждали пролетающие низко самолеты и основы диггинга, ломились в дурака и вели себя как анстоящие пляжники. Впоследствие к нам присоединился Ян, удравший куда-то с Наркоманией, после чего та только и сказала, что в дюнах тепло. мгым.
В один прекрасный момент я почувствовала абдоминальный спазм. Я решила всё же не портить всеобщую радость идиотским недомоганием и просто сослалась на то, что мне пора, я ухожу, но не тут-то было: сразу снарядился отряд меян провожать. Отряду конечно необходимо было еще искупнуться, ме-е-едленно собрать вещи, переодеться, пересчитаться, обняться с остававшимися на пляже итд. Я стоически ждала, наивно думая, что обойдется. Но путь был долог, а солнце было высоко, и, вы не поверите, но оно пекло, как печет солнце в июльский жаркий день. Мой моск плавился и, какзалось стекал по вискам. Я упрямо продолжала идти, ссылаясь на общую усталость и солнце, очень не хотелось пугать ни в чем не повинных дневниковцев.
И вот когда все остальныли на очередном сегменте пути стали прощаться-обниматься, я решила свернуть и идти в сторону остановки. В какой-то момент на меня нашло ощущение тотального пофигизма, я села на траву, потом легла в траву и жадно смотрела на остановку, мечтая приятнуть ее к себе взглядом.
Реакция дневниковцев не заставила себя ждать. Они рванули ко мне, наверняка вспоминая основы непрямого массажа сердца (о ужас), с уверенностьюв том, что Енька упала в обморок. Увы, увы. Я была в полном сознании, просто боль отодвинула на сто десятый план нормы приличия и мою заботу об их, дневниковцев, психическом спокойствии. И значит мне надо было подняться и дойти. Мобильник сел, а мама, телефон которой был единственным, который я помнила, была в гостях.
На остановке была уйма купальщиков. Наркомании удалось выклянчить бутылку воды, но та оказалась газированой, тогда она на пару с Медведом удрала за негазированой. Ян остался со мной, стоял, смотрел и я думала: "бедняга, вот он тчоно паникует. одной мне не страшно, я знаю, как это начинается, как это кончается, но мне просто больно, больно", и я решила осторожно, деликатно намекнуть Яну на причину бедствия, чтобы он перестал думать свои страшные мысли. Когда один из автобусов пошевелился, к остановке сбежалось тсолько народа, что мысль о свободном сидячем месте для меня получила разряд утопической. Было решено пойти домой к Медведу, заодно сходить в туалет, зарядить персловутый могильник и полежать в свое удовольствие. Я наверное производила впечатление ходячего трупа, но я поставила кипяток, оценила неутешительную ситуацию с курением на кухне и расположилась в гостиной с кастрюлей кипятка на животе, в полном отсутствии обезболивающих в аптечке. В один из прекраснейших моментов моей абдоминальной агонии меня еще и вырвало (извини, Инграм, твои бутерброды заслуживали лучшей участи), но я успела добежать до ванной. В разгар жести я слышала, как Наркомания разговаривает с мамой: "Я ее знаю..несколько лет..солнечный удар", и когда она вошла, чтобы оповестить, что я должна ехать с ней в Иманту и заночевать там, потому что она меня не оставит (заявление, тронувшее меня едва ли не больше, чем приглашение Медведа и заботливое бдение Яна), я прикинула, что для того чтобы изображать (а) закадычную подругу Наркомании и (б) солнечный удар у меян не хватит актерского таланта, и, отблагодарив, придумала вариант получше, отпустив эту добрую и самоотверженную девушку домой.
Одно хаотически-отчаянное послание Ящеру, тоже обретающемуся в Иманте - и вот меня уже встречают, и мысли о душном автобусе из одного конца города в другой уже неактуальны.
В общем, у этой сказки нашелся хороший конец. Ударная доза энергетика, ибуметина и тянучек (тянучки и общение с Мумми-Папой были одними из ключевых неантропогенных лекарственных моментов), возможность полежать на кровати (стоящей на книгах, книгах, и еще куче книг) и принять душ (и перестать быть песчаным змием), костломный массаж с применением запрещенных приемов против моей сосискообразной плечевой мышцы (как бишь ее по латыни?), хождение по живому Ящеру в медицинских целях, и море общения, доверительного и очень доброго. Несмотря на неотложные дела Ящера рано утром, мы так и проболтали до рассвета, взаимно удивляясь сложившейся ситуации, в которой мы вдруг очутились. Забавно. Три года назад мне бы и в голову не пришло. И всё это как-то жутко трогательно.
Вишенка на торте: по пути домой из центра нарвалась на злобных контроллеров в количестве четырех штук, которые, пока я заламывала руки и пыталась бороться с жуткой головной болью, доказывали, что я не зарегистрировала поездку и должна им денег. В знак своей правоты они угрожали подвести мой е-билет к аппарату и торжествующе ожидали зеленой лампочки. Загорелась однако красная. Тогда они еще раз проверили собранную информацию. И поняли, что протупили: я ехала в районе совпадения двух маршрутов. Когда эти клоуны откланялись и вышли, немногочисленные пассажиры троллейбуса (в 9 часов воскресного утра) смотрели на меня с различной степенью сочувствия. На подходе к дому меня накрыл катарсис.

подробности-для садомазохистов
Один раз в месяц физиология Энтропии заставляет вышупомянутую лезть на стену от боли. Несмотря на регулярность и предсказуемость даты экзекуции, Энтропия всегда ухитряется забыть, перепутать или просто напросто не принять к сведению неумолимость законов природы и не обеспечить себя средствами борьбы с последствиями (всё осложняется тем, что обезболивающее и жаропонижающее растворяется только в кипятке, и поэтому не везде употребимо).
"Краткий справочник о физиологии и психологии Энтропии в энной степени. Том MVII
"Краткий справочник о физиологии и психологии Энтропии в энной степени. Том MVII
Вчера дневниковцы позвали меня на пляж. Что ж, затея немудреная и забавная. Болдерая встретила нас ритмическими зарисовками неких барабанщиков с одной стороны, а сдругой стороны - видом анонимного алкоголика, которых валялся в кустах, опеременно справляя нужду. Живописное место. Через какое-то вреям к нам со Спринтером, Медведем и Инграмом присоединилась довольная жизнью Наркомания, мы общались, купались, мерзли, сохли, играли в волейбол, ели инграмовские бутерброды с "топленым" маслом, "плавленым" сыром и "потным" сервеладом, обсуждали пролетающие низко самолеты и основы диггинга, ломились в дурака и вели себя как анстоящие пляжники. Впоследствие к нам присоединился Ян, удравший куда-то с Наркоманией, после чего та только и сказала, что в дюнах тепло. мгым.
В один прекрасный момент я почувствовала абдоминальный спазм. Я решила всё же не портить всеобщую радость идиотским недомоганием и просто сослалась на то, что мне пора, я ухожу, но не тут-то было: сразу снарядился отряд меян провожать. Отряду конечно необходимо было еще искупнуться, ме-е-едленно собрать вещи, переодеться, пересчитаться, обняться с остававшимися на пляже итд. Я стоически ждала, наивно думая, что обойдется. Но путь был долог, а солнце было высоко, и, вы не поверите, но оно пекло, как печет солнце в июльский жаркий день. Мой моск плавился и, какзалось стекал по вискам. Я упрямо продолжала идти, ссылаясь на общую усталость и солнце, очень не хотелось пугать ни в чем не повинных дневниковцев.
И вот когда все остальныли на очередном сегменте пути стали прощаться-обниматься, я решила свернуть и идти в сторону остановки. В какой-то момент на меня нашло ощущение тотального пофигизма, я села на траву, потом легла в траву и жадно смотрела на остановку, мечтая приятнуть ее к себе взглядом.
Реакция дневниковцев не заставила себя ждать. Они рванули ко мне, наверняка вспоминая основы непрямого массажа сердца (о ужас), с уверенностьюв том, что Енька упала в обморок. Увы, увы. Я была в полном сознании, просто боль отодвинула на сто десятый план нормы приличия и мою заботу об их, дневниковцев, психическом спокойствии. И значит мне надо было подняться и дойти. Мобильник сел, а мама, телефон которой был единственным, который я помнила, была в гостях.
На остановке была уйма купальщиков. Наркомании удалось выклянчить бутылку воды, но та оказалась газированой, тогда она на пару с Медведом удрала за негазированой. Ян остался со мной, стоял, смотрел и я думала: "бедняга, вот он тчоно паникует. одной мне не страшно, я знаю, как это начинается, как это кончается, но мне просто больно, больно", и я решила осторожно, деликатно намекнуть Яну на причину бедствия, чтобы он перестал думать свои страшные мысли. Когда один из автобусов пошевелился, к остановке сбежалось тсолько народа, что мысль о свободном сидячем месте для меня получила разряд утопической. Было решено пойти домой к Медведу, заодно сходить в туалет, зарядить персловутый могильник и полежать в свое удовольствие. Я наверное производила впечатление ходячего трупа, но я поставила кипяток, оценила неутешительную ситуацию с курением на кухне и расположилась в гостиной с кастрюлей кипятка на животе, в полном отсутствии обезболивающих в аптечке. В один из прекраснейших моментов моей абдоминальной агонии меня еще и вырвало (извини, Инграм, твои бутерброды заслуживали лучшей участи), но я успела добежать до ванной. В разгар жести я слышала, как Наркомания разговаривает с мамой: "Я ее знаю..несколько лет..солнечный удар", и когда она вошла, чтобы оповестить, что я должна ехать с ней в Иманту и заночевать там, потому что она меня не оставит (заявление, тронувшее меня едва ли не больше, чем приглашение Медведа и заботливое бдение Яна), я прикинула, что для того чтобы изображать (а) закадычную подругу Наркомании и (б) солнечный удар у меян не хватит актерского таланта, и, отблагодарив, придумала вариант получше, отпустив эту добрую и самоотверженную девушку домой.
Одно хаотически-отчаянное послание Ящеру, тоже обретающемуся в Иманте - и вот меня уже встречают, и мысли о душном автобусе из одного конца города в другой уже неактуальны.
В общем, у этой сказки нашелся хороший конец. Ударная доза энергетика, ибуметина и тянучек (тянучки и общение с Мумми-Папой были одними из ключевых неантропогенных лекарственных моментов), возможность полежать на кровати (стоящей на книгах, книгах, и еще куче книг) и принять душ (и перестать быть песчаным змием), костломный массаж с применением запрещенных приемов против моей сосискообразной плечевой мышцы (как бишь ее по латыни?), хождение по живому Ящеру в медицинских целях, и море общения, доверительного и очень доброго. Несмотря на неотложные дела Ящера рано утром, мы так и проболтали до рассвета, взаимно удивляясь сложившейся ситуации, в которой мы вдруг очутились. Забавно. Три года назад мне бы и в голову не пришло. И всё это как-то жутко трогательно.
Вишенка на торте: по пути домой из центра нарвалась на злобных контроллеров в количестве четырех штук, которые, пока я заламывала руки и пыталась бороться с жуткой головной болью, доказывали, что я не зарегистрировала поездку и должна им денег. В знак своей правоты они угрожали подвести мой е-билет к аппарату и торжествующе ожидали зеленой лампочки. Загорелась однако красная. Тогда они еще раз проверили собранную информацию. И поняли, что протупили: я ехала в районе совпадения двух маршрутов. Когда эти клоуны откланялись и вышли, немногочисленные пассажиры троллейбуса (в 9 часов воскресного утра) смотрели на меня с различной степенью сочувствия. На подходе к дому меня накрыл катарсис.
@темы: дневниковое, жесть - как она есть
умею))) и я даже прочитала там два поцелуйчика)
очень мило)
я просто иронизирую)
наеврное напишу подробности елси соберусь с силами