Иногда на шоссе у пирамидки щебня, над которым пустынно и нежно гудел телеграфный столб, облупившийся сизыми струпьями, он останавливался и, опираясь на велосипед, глядел через поля на одну из тех лесных опушек, что бывают только в России, далекую, зубчатую, черную, и над ней золотой запад был пересечен одним только лиловатым облаком, из-под которого
огненным веером расходились лучи. И глядя на небо, и слушая,как далеко-далеко на селе почти мечтательно мычит корова, он старался понять, что все это значит-- вот это небо, и поля, и гудящий столб; казалось, что вот-вот сейчас он поймет,-- но вдруг начинала кружиться голова, и светлое томленье становилось нестерпимым.