-...Но каждый из вас, здесь присутствующих, должен осознавать, что всё что может быть написано, уже написано. И нам, наследникам толстенных талмудов, потомкам Шекспира и Байрона, и Пушкина, и Гюго, остается только перетасовывать сюжеты как колоду карт, перекидывать героев из книги в книгу, обволакивать старые образы новым контекстом. Мы должны жить трансформированной памятью о былом, потому что в будущем - смерть Вселенной и хаос, и наши книги будут вновь и вновь переиначивать старое - любовь и ненависть, жизнь и смерть, реальность и фантазию, общество и индиви...
И тут в мою пламенную речь на конференции о проблемах постомодернизма вклинивается сидящая рядом же семья. Мама берет слово и возмущенно кричит:
-Маш, ну что за ерунда, скажи-пожалуйста! Ты вот сколько за всю свою жизнь книг прочла?
-мам, ну у меня ведь...целое..лето...
Вот такие у меня сны.
Дорожки в Бикерниекском лесу покрыты лужами, по размерами сопоставимыми с следами Йети. В этом я уверена. В такие дни как-то особо чувствуешь связь с самыми дальними рсстояниями, не надо даже проверять так ли это: одевать роликовые коньки и мчаться по асфальту повинуясь ритммичному дыханию ветра под свинцовой тяжестью небес. Лениво.
Лениво вообще куда-либо ездить. Всё необходимое - там, в черепной коробке: свежий бриз Исландии и ее крутые берега; кто-то обязательно читает сейчас Младшую Эдду в оригинале, может быть даже возлежа в горячем источнике, как это, сотни лет назад, бывало, делал сам Снорри Стурлурсон - эпатируя окружающих. Так вот, во Франции дует какой-нибудь из нагоняющих агонию ветров, мистраль, возможно; и камень старых деревень кажется пахнет корицей. И, таким же густым цветом как наш желтый рапс, колосятся лиловым поля лаванды. В России лениво болтают языками колокола, уставшие и оглохшие от собственного гула, цветут васильки, соревнуясь цветом с небом; в городах кто-то опять не может дотянуться издалека, из-за предательских и непостижимых путей волн в воздухе. В метро опять людно, ресторанах дико и глухо.
Мир огромен. И всё же: он так удачно складывается в черпеную коробку.