Если б я могла найти нужные слова.
Они наверняка лежат передо мной, погребенные под ворохом пустотелых, бессмысленных, других, бесполезных. В отличие от них, в "нужных словах" должно быть что-то, что, резонируя с разбитым колоколом моей души, даст чистейшее "ля". Я пробую.
.._.. .._. мануальная терапия. [нет]
_.. ролики [нет]
\.' а если: рррролики? [тоже нет]
.._...._._.. покормите меня вареньем с ложечки! [не выходит]
Заклинания не случилось, чугун молчалив и томен. И не взлететь ему ласточкой, тяжелому, раненому, никогда-никогда.
И сегодня не случилось ничего мрачного и трягического, небо не разверзлось, земля не затряслась в мучительных рыданиях, и даже поезда за окнами ходили с завидной периодичностью. И только вареная картошка была со мной солидарна. Ее тонкий привкус рвотных выделений гармонично смешался с тошнотой у меня внутри и скрасил излишнюю позитивность других событий дня.
И где-то к середине лингвистики мне до чертиков захотелось безобразий. Кинуть в многоуважаемую Брэде комком бумаги или выйти на сцену и, предварительно объяснив, что сейчас публике будет явлен смертельный трюк, три раза подпрыгнуть и поклониться. Еще можно было бы броситься к окнам и заорать "Пожар!", да, чего только не придумаешь. Но мобильный телефон - предательски, исподтишка! - меня опередил, заиграв не что иное, как "як-цуп-цоп". И я опять - толкьо орудие, я бессмысленный, беспозвоночный, бессознательный элемент, куда менее сообразительный чем мобильник.
Я больше не могу так. Я выпадаю из жизни. Я хватаюсь за края, они ломаются и в этом черном холоде плавают скользкие рыбы, забывшие о кислороде.
И страх вонзился занозами в каждую клеточку моего тела.
\....\. Дайте мне Вашу руку. [уже ближе]