Первым, что бросилось мне в глаза, когда я переступила порог моей новой каморки, были стены. Точнее то, что осталось от стен после того, как они встретились с ручной дрелью. В этот первый вечер мы сидели с моей подругой Ребеккой на моей кровати, окруженные моими вещами в коробках и мешках, и упражнялись в поиске подходящей метафоры для описания того, что сотворили прежние жильцы со стенами. Мне в этом изобилии дырок виделись последствия артиллерийского расстрела или автоматной очереди. Ребекка сравнивала это с ветрянкой (ну, подумаешь, стены тоже болеют). Наконец настал момент, когда я больше не могла выдержать пытливый взгляд этих маленьких, но зорких зрачков, и мы пошли в бар и напились там чаем.

К слову сказать, сверлить дыры в стенах категорически запрещено по контракту, но это правило никто не соблюдает, так как хозяйка нашей квартиры - мифическое существо, которое никто из нас в глаза не видел и которое являлось самому долгожительствующему из моих соседей лишь один раз и исключительно в виде скрипучего голоса по телефону. Так что вы понимаете: если нельзя, но очень хочется и никто не узнает, то - можно!

На следующий день я прикрыла часть дырок чем могла, но осталась недовольна результатом. Чем больше я думала о дырках, тем меньше они мне нравились. Они виделись мне то кровоточащими ранами, то крошечными сингулярностями, готовыми затянуть меня в другое измерение, то выходами из норок, где живут тонюсенькие (с волос!) червячки, которые вылезают по ночам и съедают буквы со страниц моих книг. Чего только не мерешилось мне.

Потом я поехала в США. И по счастливой случайности я попала в Музей современного искусства в Нью Йорке (МОМА) на выставку, посвященную аппликациям Анри Матисса. Оказывается, он кроме живописи всерьез занимался вырезанием абстрактных и не очень форм из покрашенной вручную бумаги. Таким образом он создавал не только картины и иллюстрации, но еще и - та-дам! - оформление для стен своих мастерских!

Не знаю, боролся ли он с дырками. Но знаю, что вдохновившись походом в бассейн, Матисс сотворил вот это в одной из съемных комнат:

(полоса из бежевой бумаги и фигуры из голубой бумаги прикреплены к тканевым обоям крошечными шпильками, так что весь декор легко снять)

То, что я увидела в музее, оставило глубокий отпечаток и желание повторить успех немедленно. Однако сначала я просто тупо купила малюсенькую полочку в Бруклине и повесила ее над столом, прикрыв таким образом две дырки и просверлив две новые. Не моу сказать, что это был огромный прорыв.

А потом в моей жизни начался период адских дедлайнов и нервотрепки. Нет, вы не подумайте, дырки усердно жрали мой мозг день ото дня. Но у меня не хватало душевных сил с ними бороться. А кроме того, вдали от Нью Йорка я осознала свою ничтожность по сравнению с Матиссом, и моя былая удаль сдулась. На радость дыркам, конечно.

И вот теперь я решила взять у победивших дырок реванш. Но метод проб и ошибок подсказал мне, что мне нужен план. Поэтому я взяла и сфотографировала всю стену, а потом отметила все дырки (даже незаметные на фото) в Пейнте. Все двадцать девять дырок и два пятна.



И тут я наконец поняла, что мне это напоминает! Это же карта звездного неба! С созвездиями и галактиками!

И хотя это открытие не смогло повлиять на мое отношение к дыркам, наличие карты дало мне возможность бороться с ними осмысленно. Теперь я вижу, где можно провести четкую прямую линию (повесить полку на кронштейнах), а где нужно наплодить более случайных форм (кракозябр, как у Матисса или фотографий в рамках - замурованных в квадрат отпечатков реальности). Сразу как-то полегчало.

Единственное, что меня обескураживает - так это то, что для того, чтобы закрыть дырки, придется сверлить новые.
Это и объясняет, почему их было так много.

Все предыдущие жильцы тоже пытались от них избавиться.