читать дальше
"Едины и верны пока стоят горы Довре!"
(лозунг создателей Норвежской Конституции, 1918)
"А не взорвать ли?"
(Альфред Нобель, 1867)
(лозунг создателей Норвежской Конституции, 1918)
"А не взорвать ли?"
(Альфред Нобель, 1867)
Когда-то давно по массиву Доврефьель скитались только умалишенные паломники. Потом к ним присоединились поэты национального романтизма. И только два века спустя дорогу по безжизненным камням, с легкой руки Норвежской ассоциации пешего туризма продолжили все, кому не лень, а также те, кому нечем больше заняться, включая Вашего покорного слугу. На поверку камни оказались отнюдь не безжизненными, хотя об этом позже.
Чтобы добраться до гор, современному хомо сапиенсу требуется всего лишь сесть на поезд по направлению к Трондхейму. Трасса называется Dovrebanen и радует видами гор, лесов и домашнего скота. После четырех часов езды на горизонте начинает навязчиво маячить высшая точка массива - Снохетта (Снежный капюшон), которую раньше считали самой высокой вершиной Норвегии. Но мы не поддаемся на провокации и едем дальше до станции Конгсволл. Там также мимо скал, покрытых кровавым лишайнико течет река. Фотошоп охудожествил ее следующим образом:
Вдоволь налюбовавшись на станцию, покрашеную во все любимые цвета норвежцев, мы отправились на запад, к заповедным горам.
Первый отрезок пути был достаточно напряженным - поднимались резко вверх через лесистую местность.
И вот мы пересекли рубеж буйной растительной жизни, на плато высотой примерно километр над уровнем моря даже березы помельчали. Карликовая береза:
А это - вид ивы:
С высоты плато видно, как шоссе повторяет контуры реки:
Теперь растительность покорно лизала нам пятки. В спину нам дышал не менее живописный массив Рондане, а под ногами копошились лемминги и всякие личинки:
Наш путь пролегал через долины, бурлящие пороги рек, песочные насыпи и залежи камней. Тропа была протоптана путешественниками и заботливо отмечена Организацией пешего туризм, так что нам оставалось только выискивать среди тысячи оттенков зеленого и охристого красные буквы "Т".
Я же, близоруко щурясь, высматривала вдали доисторических чудищ, завезенных на массив Довре из самой Гренландии.
Имя этим древним чудищам - "мускусный бык" или "овцебык". Овцебыки - ровесники шерстистых мамонтов, оказавшиеся более удачливыми, чем их слоноподобные друзья. И хотя поголовье овцебыков на Аляске было полностью уничтожено на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, в Гренландии удалось запретить жестокие охоты. Со временем овцебыков стали "внедрять" везде, где были найдены следы их пребывания и где позволял климат.
Одним из этих мест и оказался массив Доврефьелль. В 1932 году первая партия дикого рогатого скота причалила к норвежским фьордам. С тех пор поголовье пришлось пополнять из тех же бездонных Гренландских запасов, ибо норвежских бычков порешили во время Второй Мировой. По подсчетам на март 2011 года в норвежских горах проживает 280 овцебыков (для сопоставления в Гренландии их 15 тысяч). Часть норвежской популяции иммигрировало в Швецию. Бычки также прижились в Сибири.
Пожалуй самая интересная особеность овцебыков - их стратегия защиты. Когда стаду что-то угрожают, быки становятся в защитное кольцо, сгоняя молодняк и нежных дам к центру, а вперед выводя либо старых быков (которых не жалко), либо наоборот, самых сильных и мощных. Такая тактика хорошо срабатывает против всех хищников, кроме человека, вооруженного охотничьим ружьем, который может хладнокровно расстрелять всё стадо, пока оно неподвижно ждет атаки. За последние годы быки стали прибегать к альтернативной тактике: часть быков остается в кольце, а часть убегает врассыпную. Но это новшество им уже вряд ли пригодится, ибо охота на этот вид строго запрещена.
Немного облачков, для создания драматического эффекта:
И в этом состоит ирония судьбы: овцебычки защищены законом. Охотиться на них нельзя. Стрелять в случае самообороны тоже (а иначе не избежать случаев браконьерства). Овцебычки защищены, а кто людей защитит? Кто защитит людей от нападения 200-300 килограммового рогатого зверя, развивающего скорость до 60 км/ч?
Как написано во всех туристических брошюрах (цитирую) "Мускусные быки нападают только для самозащиты, поэтому в случае несчастного случая, только Вы сами в ответственности за произшедшее". Брошюры рекомендуют держаться расстояния 200 метров и не беспокоить быков. Интересно, что на одном из знаков было написано "Не беспокойте овцебыков" по-норвежски, а по-английски это звучало "Осторожно: овцебыки." Что в очередной раз указывает на бездну между суровыми викингами и просто туристами. Викинги, они в состоянии сами напасть.
И вот, пока в моей голове проносились подобные мысли, глаза (не обрамленные очками) прощупывали каждый миллиметр горной местности. И тут Гейр указал на остатки снега вдали: там, на белоснежном покрывале прохлаждались крошечные бурые точки.
Клопы... "Ну что ж," подумала я, "вот я и посмотрела на овцебыков. В следующий раз возьму очки."
С тех пор каждый камень казался мне намеком на тучные телеса горного тельца. Проходя мимо речушки, я так и сказала Гейру: "Смотри-ка, этот камень совсем как овцебык". Гейр, шедший впереди меня, повернул голову в указанном направлении, и я по его взгляду поняла: это и есть овцебык!
В этот момент моего светловолосого викинга и неведомое доисторическое чудище разделяла только пятиметровая полоска воды. И кому потом докажешь, что мы держались туристической тропы и не напрашивались быку в гости?
Однако бычара оказался рассчетливым и видимо прикинул, что лучше ему действительно притвориться камнем - а вдруг эти опасные двуногие хищники не заметят? Предательски щелкнул затвор фотоаппарата.
Но не прошли мы и полметра, как на нас уставилась еще одна мохнатая морда.
Овцебык грозно опустил голову, передавая нам сигналы опасности по беспроводной связи. В этот раз мы решили обойти бычару дугой - мало ли что. И каким было наше удивление, когда вместо одного овцебыка мы увидели двух! Второй прятался прямо за склоном и был даже ближе к нам, чем тот, которого мы увидели первым. Моя челюсть чуть не коснулась дна мелководной речки, по которой мы убегали от быков: это были самые настоящие дикие опасные животные. Совсем рядом. Они ходили, щипали траву и злобно озирались.
По пути нам встретился швед. Навел справки о месторасположении овцебыков и пошел щелкать затвором. Думала, мы его больше не увидим - ан нет, появился через несколько часов с обалденными фотографиями. Тут кстати следы овцебыка:
Еще одна группа овцебыков встретилась нам у озера - там они возлегали на прохладных кусках льда. Из было не меньше пятнадцати - всех возрастов и обоего пола.
Без особых приключений дошли до Reinheim (Дом Северного Оленя) - хижины Норвежской организации пешего туризма.
Такие хижины организация строит во всех недосягаемых местах, и некоторые из них даже не запираются и не обслуживается: в такую хижину можно прийти в любой момент, растопить печку заботливо доставленными дровами, приготовить еду на газовой горелке и отобедать под светом свечей или электричества, накопленного при помощи солнечных батареек. За ночевку можно расплатиться, опустив наличные или банковский чек в специальную копилку и зарегистрировав свое посещение в регистре. Стоит ли говорить, что такая система нежизнеспособна на постсоветском пространстве?
Пока вы думаете, вот еще фотография с гор.
А вот еще одна, медитативная:
Но вот наша хижина была исключением: ей заправлял друг Гейра, тоже Гейр, поэтому в ней можно было даже приобрести консервы и прочие нескоропортящиеся продукты питания. Опять же, продукты стояли на открытых полках, а расплачиваться за них тоже нужно было путем опускания денег в копилку, предварительно подсчитав сумму самостоятельно.
У Гейра был своеобразный юмор, судя по надписи а двери туалета: "Посыпьте опилками, после того, как контракт подписан". Такого эвфемизма я еще не встречала.
Благодаря знакомствам Гейра, мы ночевали в хижине бесплатно, точнее за 4 бутылки пива, две коробки козьего сыра и шоколад - от этих благ цивилизации наш житель гор так и не смог отказаться. Неслыханное дело - коррумпированный работник туристической организации!
Он к тому же оказался еще и рабовладельцем, ибо подвязал меня и Гейра на неоплаченный труд по установке сетей в близлежащем озере и вытяшиванию "улова" из вышеупомянутых сетей. Эти действия были всецело продиктованы Норвежским государственным лесным хозяйством, которое хотело узнать, как обстоит дело с форелью в этом озере и не многовато ли в нем мелких рыбок. В общем, вечер первого дня и утро второго мы приносили себя в жертву науке: помогали Гейру-с-гор измерять и взвешивать рыбу. Есть ее было нельзя, так как она всю ночь пролежала в сетях.
Кроме того, я познала REAL turmat. Это, судя по всему, революция на рынке походной еды: все ингредиенты высушиваются и герметично пакуются, стоит только добавить кипятка и подождать минут десять - и вот, вы в своем собственном ресторане в горах, смакуете вполне гурманское блюдо, со специями, мясом и соусом. Это Вам не тушенка. К тому же, отсутствие воды делает поклажу необычайно легкой, что очень важно в походных условиях. Рекомендую от всего сердца. Собственный ресторан посреди гор!
Вечером второго дня, подкрепившись Йойкой (котлеты с мясом лесного оленя в консервах), мы отправились на рыбалку.
Пока Гейр забрасывал удочку, я не могла не поиграть его блеснами.
Я тоже пыталась что-то выловить, но рыба плескалась слишком далеко.
Вдруг с гор донеслось оглушительное "тпрррррррууу". Гейр, присмотревшись, нашел-таки виновников - ими оказалось стадо овцебыков на отвесном склоне. К счастью, до них нам было далеко, и мы могли продолжить свои жалкие попытки поймать рыбешку. Кое-что мы даже поймали:
Другой Гейр демонстрировал искусство ловли "нахлыстом", с помощью мушки и даже выловил две штуки. Чуть позже повезло и Гейру, но после нескольких неудачных забросов мы решили переместиться.
Вдоль реки с одного берега громоздились огромные камни. Сумерки только осложняли подход к озеру. И вдруг Гейр дал понять, что на удочку попалось нечто монструозное. Оно рвало и дергало крючок, но к сожалению, у Гейра не нашлось сачка, чтобы подхватить рыбу снизу. Рыбина выскочила из воды. Трепыхаясь, она разломила карбоновую удочку и чуть не ускользнула между камней. Гейр не хотел ее потрошить сразу, только перерезал горло, ведь надо было сначала взвесить гиганта. Несмотря на перерезанное горло, ее сердце билось.
И тут вспомнилось, что когда у русских сердце в пятках, у норвежцев оно в горле. Оказалось, что и у форели оно тоже там же. И оно билось.
И вот она лежала на камне. Лежала. И вдруг как трепыхнется! И конечно же, попала в прощелину между камней. Скользкая, гладкая, глубоко засевшая мертвая рыба. Мои попытки вытащить ее на чистую воду были тщетны, но Гейр смог-таки ее схватить форель за жабры. Наш горный монстр весил чуть больше килограмма, что сразу стало рекордом Гейра (в области горной форели). На следующий день улов запекли в печке с болгарским перцем и ягодами можжевельника, а рыбку поменьше отправили на копчение.
У гигантской форели были совершенно монструозные зубы в три ряда:
Но изысканный обед из форели еще нужно было заслужить: утром третьего дня нам предстояло подняться на самую высокую вершину массива Довре - Снохетту (2286). Гейр был скептически настроен по отношению к моей физической форме и предлагал другие, менее высокие точки. И все равно я настояла на своем. И не пожалела.
Вот Снохетта в тучах.
А вот она без туч:
Гора покрыта огромными камнями, на которых растет лишайник называющийся "географическим", за свою, похожую на карту, расцветку (по-норвежски он так и называется, kartlav, лишайник-карта).
Сначала путь нам указывали знакомые буквы "Т", затем они сменились столбиками. Скоро прыжки с камня на камень заставили отдельных членов экспедиции задуматься об отсутствующей спортивной подготовке, а разжиженный горный воздух - о преждевременной отдышке.
По пути попадались озера с ледниковой и обычной водой:
Но поворачивать было бы предательством. Гейр преданно ждал меня у каждого восьмого столбика, пока я переводила дыхание. Вершина была далекой, недостижимой и невидимой. казалось, она вот-вот за бугорком, но нет - там нас ждала очередная груда камней.
Кроме лишайников и горстки спускающихся туристов, никакой жизни замечено не было. И чем дальше мы шли в гору, тем туманнее становилось вокруг. Но вот такой пейзаж открылся нашему взору перед тем как мы шагнули в облако.
На вершине тучи ходят хмуро. Там также нашлась военная база, на которой нами были обнаружены ящики для боеприпасов. Мы не стали проверять, пустые они или нет. У базы были сиськи.
И еще там был лемминг. Лемминги вообще попадались на нашем пути часто, но необычно было увидеть этого звереныша на такой большой высоте. К сожалению, задокументировать историческую встречу не удалось, но вот вам лемминг в более привычной среде: прячется за камнем и пищит.
Но вы ведь знаете, что лемминги не кончают жизнь самоубийством?
Еще мы видели двух воронов, красиво планирующих вдали. У Гейра-с-гор для каждой животинки, которую он заметил в горах, есть свое имя. Этих воронов, конечно же, зовут Хугин и Мунин.
Перекусив латвийской ветчиной и поиграв в снежки, мы отправились вниз. Ноги сами несли нас по камням, о иногда в глазах рябило от вышеупомянутого лишайника. В воздухе раздавалось "съешь меня!" Это нас звала пойманная вчера форель. Экспедиция показала, что грызть кактус я могу очень долго. Это, как и ожидалось, не стало открытием.
На склоне были обнаружены следы троллей.
А также нам попался надсмотрщик за хижиной - 80-летний норвежец Вигго очень крепкого телосложения и с собакой вместо ослика. И еще в нашу честь появилось аж две радуги:
Это был последний вечер в горах.
На следующее утро путь пролегал через горы обратно к станции. Соколиный взор Гейра выхватывал из пейзажа все, что имело коричневую окраску и двигалось. И опять на нашем пути появились ОНИ - овцебыки. Видимо, племя сошло со льдов и переместилось на травку. Мы обошли их дугой, ибо тусовка была большая, не менее 20 животных.
Встречные туристы рассказали, что это не единственные овцебыки, которых нам предстоит увидеть на пути к станции. Неужели люди действительно платят бешеные деньги за мускус-сафари, чтобы увидеть овцебыков в то время как мы заплатили бы еще больше, чтобы с ними случайно не столкнуться? В качестве интермиссии - еще одна идиллическая картинка:
Нам посчастливилось увидеть Снохетту еще раз, в уже более солнечном настроении:
На лугу пасся одинокий бычок. Туристы пророчили нам встречу с аж двумя овцебыками, стоящими на ничтожном расстоянии друг от друга, так что проход между ними приравнивался к путешествию между Сциллой и Харибдой. Поэтому мы стали ревностно высматривать второго. Оказалось, правда, что это было не совсем то место, о котором они говорили.
Наращиваю драматизм ситуации: горная река.
И вот мы дошли до какой-то фермы. Прямо перед зданием в боевой позиции стоял овцебык, за ним, за забором стояла стайка туристов, а на дороге чуть поодаль стояла еще одна группа зевак с фотоаппаратами наголо. Бычара справедливо полагал, что его окружили.
Мы, не будь дураками, применили нашу старую тактику обхода по дуге. В этом случае обходить было сложно, так как приходилось шагать по склону, поросшему густым и колючим кустарником. К тому же, мы совершенно теряли быка из виду.
И вот, честно проведя обход, мы уже собирались выйти на дорогу, как вдруг столкнулись лицом к морде с тем самым овцебычарой. Он недоуменно смотрел на нас сверху вниз и как бы спрашивал "Неужали вы подумали, что я не догадаюсь?"
Выхватывать фотоаппарат было поздно, хотя эти кадры могли бы стать историческими. Я рванула вниз, чертыхаясь и вспоминая, с каким отвращением смотрела на репортажи с бегов быков в Памплоне. Но тут бычок сменил тактику и решил наброситься на другую группу туристов.
Обычно, прежде чем напасть по-настоящему, мускусные быки совершают пробную атаку. Наш бык разогнался так, что шерсть и телеса грузно подскакивали на бегу - и вдруг остановился в пяти метрах от жертвы и повернул вспять. Затем он отпугнул нас таким же макаром и двинулся к реке. Уровень адреналина у участников сценки заметно повысился.
Дальнейший путь прошел без встреч с доисторическими парнокопытными. Нас ожидала растительность и горы.
Этот цветок по-норвежски называется "smella" - то есть "взрывная". Если зажать открытый конец между пальцами и что есть сил ударить по противоположному концу ладошкой, то получится небольшой хлопОк.
Идиллическая ферма попалась нам уже на спуске. Трава на крыше - лучшая маскировка в случае бомбардировки сверху. Ну и торф утепляе.
По пути назад мы планировали зайти в историческую станцию смены лошадей - Kongsvoll. Такие станции были очень актуальны до появления поездов, а теперь она стоит рядом с одноименной железнодорожной станцие и вмещает в себе отель и лучший ресторан Норвегии (наверное, по их собственному мнению). Оказалось, что сам ресторан открывается только в семь, поэтому ничего изысканного нам не светило. Но вот трактир был открыт,и мы смогли посидеть и отдохнуть. Целых три часа сидели и отдыхали.
Для вида заказали в трактире региональную выпечку - свеле (о них в следующей части) за 47 норвежских крон! Цена заставила даже привыкшего к норвежским ценам Гейра слиться с серыми покрывалами на стенах.
Зато под трактиром был маленький музей с предметами быта местности. Там например была вот такая форма для бурого сыра:
И неопознанные объекты. Назовем их ритуальными предметами:
Там был также маленький музей природы со шкурой овцебыка: мягкая, длинная, густая шерсть. Наверняка, овцебык был убит гуманно и оправданно.
И вот, несколько часов спустя, голодные и обиженные, мы сели в поезд, обещавший довести нас до Думбоса. Вторая часть приключения только начиналась...